Ореол смерти - Страница 40

— Ага.

— Пит — человек немногословный, — сообщила Надин. — Люблю с такими работать. Хотите причесаться?

Ева с трудом удержалась, чтобы не взъерошить по обыкновению волосы: она терпеть не могла говорить в камеру.

— Нет.

— Тогда устраивайтесь поудобнее. — Надин достала из своей огромной сумки косметичку, посмотрелась в зеркало, подкрасила глаза и губы. — Отлично! — Спрятав косметичку обратно, она уселась, закинув ногу на ногу, и повернулась к оператору. — Поехали!

— Ага.

Ева с удивлением увидела, как мгновенно преобразилась Надин. Едва зажегся красный огонек камеры, она собралась, стала серьезнее, значительнее, даже голос казался более низким и глубоким.

— Надин Ферст ведет прямой репортаж из кабинета Евы Даллас, отдел по расследованию убийств, полиция Нью-Йорка. Главная тема интервью — убийства прокурора Сесили Тауэрс и известной молодой актрисы Ивонны Меткальф. Лейтенант, есть ли связь между этими двумя убийствами?

— У нас имеются основания так считать. Судя по данным экспертизы, обе жертвы были убиты одним оружием и одной и той же рукой.

— Это точно?

— Абсолютно. Обеим женщинам перерезали горло ножом с лезвием длиной девять дюймов. На обеих напали спереди, разрез нанесен справа налево под небольшим углом. Вот так.

Ева взяла со стола ручку и полоснула ею по воздуху в дюйме от горла Надин, которая вздрогнула от неожиданности.

— Понятно…

— Этот удар задевает яремную вену, после чего начинается обильное кровотечение. Жертва не успевает даже позвать на помощь или защититься. Смерть наступает через несколько секунд.

— То есть убийце понадобилось очень немного времени? Но атаковал он спереди — не говорит ли это о том, что жертвы знали убийцу?

— Необязательно, но, судя по некоторым свидетельствам, обе женщины знали нападавшего на них. Во всяком случае, собирались с кем-то встретиться. И они обе не пытались обороняться. Вот если бы я кинулась на вас… — Ева снова взмахнула ручкой, и Надин инстинктивно прикрыла горло рукой. — Вот видите, вы обороняетесь машинально.

— Очень интересно, — сказала Надин, стараясь не выдать своего волнения. — Итак, мы знаем, как были совершены убийства, но не знаем ни мотива, ни убийцы. Что общего было у прокурора Тауэрс и Ивонны Меткальф?

— Мы ведем расследование по нескольким линиям.

— Прокурор Тауэрс была убита три недели назад. Неужели вы, лейтенант, до сих пор никого не подозреваете?

— Во всяком случае, у нас нет оснований задерживать кого-либо.

— Значит ли это, что подозреваемые все-таки есть?

— Расследование идет полным ходом, — уклончиво ответила Ева.

— А мотивы?

— Люди убивают других людей по самым разным причинам, мисс Ферст. И делают это испокон веков.

— Если верить Библии, — вставила Надин, — убийство — древнейший из грехов.

— Древний как мир. Мы можем бороться с некоторыми тенденциями, изучать генетический код, подвергать потенциальных преступников принудительному лечению, существуют исправительные колонии — и так далее. Но человеческая природа неизменна.

— Есть причины, побуждающие к убийству, против которых наука бессильна. Она не может бороться с любовью, ненавистью, жадностью, завистью, злобой…

— Но это то, что отличает нас от роботов, не так ли? — заметила Ева.

— Да, и благодаря этим чувствам мы знаем, что такое радость, горе, страсть. Но пусть об этом рассуждают психологи и философы. Как вы думаете, жертвами какого из мотивов пали Сесили Тауэрс и Ивонна Меткальф?

— Их убил какой-то конкретный человек, мисс Ферст. К сожалению, его цели нам пока что неизвестны.

— Вы составили психологический портрет преступника?

— Да, — ответила Ева. — И используем его в нашей работе. Я найду его! — сказала она твердо, повернувшись к камере. — И когда он окажется за решеткой, мотив будет уже не важен. Важно будет одно — справедливость.

— Это прозвучало как обещание, лейтенант. Личное обещание.

— Так оно и есть.

— Жители Нью-Йорка верят в то, что вы его сдержите. Передачу для «Канала 75» вела Надин Ферст. — Она сделала паузу, потом одобрительно кивнула Еве. — Неплохо, Даллас. Совсем неплохо! Мы повторим передачу в шесть и в одиннадцать, а потом в полночь.

— Хорошо. Пит, вы не хотели бы прогуляться?

Оператор пожал плечами и вышел из комнаты.

— Строго между нами, — начала Ева. — Сколько еще эфирного времени вы можете мне выделить?

— Зачем?

— Хочу помелькать на экране. Учтите: мне нужно как можно больше.

— Я подозревала, что это не бескорыстный подарок, — вздохнула Надин. — Должна признаться, что я разочарована, Даллас. Никогда не думала, что вы тщеславны.

Ева пропустила ее упрек мимо ушей.

— Через пару часов я должна давать показания по делу Монделла. Вы можете быть там?

— Конечно. Дело Монделла не слишком громкое, но короткий репортаж можно устроить. — Надин достала блокнот и сделала в нем пометку.

— А сегодня вечером — прием в «Новой Астории». Я буду там, и мне хотелось бы…

— Торжественный ужин в «Астории»? Понятно… — Улыбка Надин стала презрительной. — Я не работаю со светской хроникой, но скажу диспетчеру. Вы с Рорком всегда вызываете живой интерес публики. Вы будете вместе?

— Я дам вам знать, где можно будет меня застать в ближайшие дни, — продолжала Ева, проигнорировав язвительное замечание Надин.

— Отлично. — Надин встала. — Может быть, на пути к славе и богатству вы случайно встретите убийцу. Агентом успели обзавестись?

Несколько секунд Ева молчала.

— Я думала, ваша работа — заполнять эфирное время и выдавать публике информацию, а не читать нотации.