Ореол смерти - Страница 39

— Иногда.

Поняв, что ей хочется поговорить, он выключил компьютер.

— Если принять эту версию, получается, что Сесили Тауэрс отправилась на ночную встречу, чтобы защитить свою дочь, счастье которой оказалось под угрозой. Она хотела сама все уладить. Даже если она решила, что от Слейда следует избавиться, прежде всего ей надо было во всем разобраться самой.

— Можно считать это родительским инстинктом.

— Нам с тобой это трудно понять, не так ли?

— Что и говорить, наш опыт в этой области следует признать недостаточным…

— Ладно. — Она присела на подлокотник его кресла. — Значит, если считать нормальным то, что мать кидается защищать своего ребенка, Тауэрс поступила именно так, как и предполагал убийца. Он просчитал ее реакцию.

— Совершенно безошибочно.

— Но ведь Сесили была профессиональным юристом! Как она могла тут же не доложить властям о том, что ее шантажируют?!

— Материнская любовь сильнее обязанностей, — пожал плечами Рорк.

— Не всегда… Но в ее случае было именно так, и убийца понимал это. А кто знал ее настолько хорошо? Любовник, бывший муж, сын, дочь, Слейд…

— И многие другие, Ева. Она часто выступала в защиту прав матерей, в защиту семьи. Известно множество таких историй, я сам читал о ней нечто подобное.

— Знаешь, газетным статьям доверяют далеко не все. Журналисты могут судить предвзято, могут освещать события так, как это выгодно им. Мне кажется, что убийца знал наверняка. Не предполагал, а именно знал! Значит, либо был тесный личный контакт, либо была проведена серьезная подготовительная работа.

— Это вряд ли поможет сузить круг подозреваемых…

Ева не стала обращать внимания на эту реплику.

— С Меткальф то же самое. Встреча назначена, но в дневнике о ней нет никаких подробностей. Как убийца мог просчитать это? Значит, он изучил ее привычки. Моя задача — узнать привычки самого убийцы. Потому что не исключено новое преступление. И доктор Мира это подтвердила.

— Ты с ней разговаривала?

Ева снова вскочили на ноги.

— Да. Она составила его психологический портрет. Преступник — или преступница — завидует сильным женщинам, ненавидит их и восхищается ими. Его привлекают женщины известные, добившиеся чего-то. Мира считает, что он убивает, поскольку хочет проявить свою власть и силу. Но, может, все проще? Возможно, он испытывает наслаждение, продумывая свои планы, рассчитывая все, приводя в исполнение… Вопрос в том, кого он наметил сейчас.

— Ты давно смотрела в зеркало?

— Что?

— Ты забыла, что твое лицо постоянно мелькает в сводках новостей, что твои фотографии — во всех газетах? — Рорку вдруг стало страшно. Он встал, обнял ее за плечи, заглянул в глаза. — Или ты уже думала об этом?

— Знаешь, признаться, это было бы лучше всего, — тихо сказала она. — Потому что я готова к встрече с ним.

— Ты меня пугаешь!

— Ты же сам сказал, что я лучше всех. — Ева усмехнулась и потрепала его по щеке. — Успокойся, Рорк, я не собираюсь делать никаких глупостей.

— Спасибо, утешила…

— Мы скоро приземлимся? — Она пошла к иллюминатору.

— Минут через тридцать, наверное.

— Мне нужна Надин.

— Что ты задумала, Ева?

— Я? Я хочу, чтобы обо мне писали все газеты! — Она взъерошила волосы. — Давай сходим с тобой в какое-нибудь модное место, вокруг которого всегда толпятся репортеры. Есть что-нибудь на примете?

— Этого добра всегда хватает.

— Отлично! Значит, договорились. — Она села в кресло и нетерпеливо забарабанила пальцами по подлокотнику. — Пожалуй, я даже куплю себе пару новых платьев.

— Вот это да! — Рорк подошел к ней, легко поднял на руки и посадил к себе на колени. — Но учти: я буду рядом, лейтенант.

— Я не работаю с гражданскими лицами!

— Ты должна привыкнуть к тому, что я буду рядом всегда.

Его рука скользнула ей под блузку, и Ева хитро прищурилась.

— Это намек?

— Да.

— Прекрасно! — Она быстро развернулась, так что ее ноги оказались по обе стороны его бедер. — Намек понят.

Глава 10

Надин оглядела кабинетик Евы и покачала головой.

— Бедновато тут.

— Простите?

— Вы всегда так охраняли эту комнату… Ну еще бы! Святая святых! Никак не думала, что это просто конура со столом и парой допотопных стульев.

— Я привыкла, — сказала Ева спокойно и устроилась поудобнее на одном из допотопных стульев.

Надин не страдала клаустрофобией, но тускло-бежевые стены комнатушки давили на нее. На небольшом окне даже не было жалюзи.

— Я думала, что после того, как вы с блеском распутали дело Дебласс прошлой зимой, вам дали кабинет поприличнее. С большим окном, с ковром…

— Вы дизайнер или журналист?

— И какое же у вас убогое оборудование! — продолжала Надин, сокрушенно качая головой. — Эти музейные экспонаты давно надо передать в благотворительный фонд.

«Не заводись!» — велела себе Ева.

— Не забудьте об этом, когда вас в следующий раз призовут собирать пожертвования на органы безопасности.

Надин улыбнулась и оперлась о стол.

— На «Канале 75» даже у технического персонала компьютеры лучше.

— Я скоро вас возненавижу, Надин.

— Я вас специально завожу перед интервью. Знаете, каким я его вижу? Я хочу поговорить один на один с вами настоящей. С той женщиной, которая обычно скрывается за полицейским значком. «Жизнь и любовь Евы Даллас — слуги закона!»

Тут уж Ева не могла сдержаться.

— Не увлекайтесь, Надин!

— Если я не буду увлекаться, у меня мало что получится. — Надин плюхнулась на стул. — Ракурс нормальный, Пит?

Оператор поднес к глазам видоискатель камеры.