Ореол смерти - Страница 35

— И какой же у меня может быть мотив, лейтенант?

— Не разговаривай со мной таким тоном! Я терпеть не могу, когда ты становишься таким — холодным, сдержанным, отстраненным… — Она принялась ходить из угла в угол. — Я уверена, что ты не имеешь никакого отношения к этим убийствам, и показаний против тебя нет. Но тем не менее связь между вами существует.

— А это создает дополнительные трудности для тебя, потому что твое имя тоже связывают с моим? Или связывали…

— С этим я разберусь.

— Послушай, почему ты так похудела и осунулась? — внезапно спросил он. — Почему такие тени под глазами? Почему вид несчастный?

Ева вытащила из кармана диктофон и положила его на стол — чтобы обозначить барьер, через который не хотела переступать.

— Мне нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь об этих женщинах. Все до малейших подробностей. Черт возьми, мне просто необходима твоя помощь. Мне нужно понять, почему Тауэрс отправилась посреди ночи в Вест-Энд. Почему Меткальф в полночь оделась и вышла на задний двор.

Рорк затушил сигарету и встал.

— Ты слишком многого хочешь от меня, Ева. Я не настолько хорошо знал Сесили. У нас были деловые отношения, порой мы встречались где-нибудь на приемах, но близко не общались. Не забывай о моем прошлом и о том, кем была Сесили. С Ивонной мы были любовниками. Мне она нравилась, нравилась ее энергичность, жизнерадостность… Она была очень честолюбива. Хотела стать звездой — и стала. Но о том, что творилось в душах этих женщин, я не знаю.

— Но ты же разбираешься в людях. И можешь представить себе ход их мыслей. Тебя никогда ничто не удивляет.

— Только ты, — сказал он тихо. — Постоянно…

Ева покачала головой.

— Скажи, как ты думаешь, почему Ивонна Меткальф отправилась куда-то среди ночи?

Рорк пожал плечами и отхлебнул бренди.

— Новые перспективы, слава, любопытство, любовь — мотивы могли быть только такие. И именно в этом порядке. А время встречи не имело для нее значения: Ивонна была крайне импульсивна.

Ева вздохнула с облегчением, поскольку как раз этого и добивалась: Рорк помог ей представить, какими были убитые женщины.

— У нее было много мужчин?

Он задумался.

— Ивонна была мила, забавна, сексуальна. Думаю, мужчин у нее было достаточно.

— А ревнивцы среди них могли быть?

— Думаешь, кто-то убил ее потому, что она отказала ему в том, чего он добивался? — Рорк пристально посмотрел на Еву. — Интересная мысль! Мужчина действительно способен на многое, если чувства его достаточно сильны. Правда, я вот тебя не убил. Пока что…

— Идет расследование убийства, Рорк! Не заигрывай со мной.

— Я с тобой заигрываю?! — Он швырнул стакан в дальний угол, чему сам изумился не меньше Евы. — Ты врываешься сюда без предупреждения, без приглашения и ожидаешь, что я буду сидеть, как дрессированный пес, и покорно отвечать на твои вопросы? Ты спрашиваешь меня об Ивонне, о женщине, которая была мне дорога, и рассчитываешь, что я буду отвечать спокойно? Да ты просто представляешь меня с ней в постели, и это не дает тебе покоя.

Ева и раньше наблюдала вспышки его гнева. И обычно они нравились ей больше, чем его ледяное спокойствие. Но сейчас у нее самой нервы были на пределе.

— Ты слишком самоуверен, Рорк! В моих вопросах нет ничего личного. Я просто решила проконсультироваться с осведомленным человеком. Я делаю свою работу…

— Это никакого отношения к твоей работе не имеет, и нам обоим это отлично известно! А если ты хоть на минуту могла подозревать, что я связан с убийствами этих женщин, значит, я ошибался больше, чем предполагал. — Он схватил лежавший на столе диктофон и сунул ей в руки. — В следующий раз приходите с ордером, лейтенант.

— Как же ты не понимаешь?! Я стараюсь снять с тебя все подозрения…

— Или уничтожить меня? — Рорк вернулся за стол и устало сел. — Уходи. С меня хватит.

Ева молча направилась к двери, он обхватил голову руками, проклиная себя за то, что поступил как идиот. Черт подери и ее, и его самого, но он не даст ей так уйти! — решил Рорк и нажал на кнопку, блокирующую выход.

Но эта мера оказалась излишней: в шаге от двери Ева обернулась, потому что больше не могла сдерживаться.

— Ну, хорошо. Черт возьми, ты победил! Да, я несчастна. Ты этого добивался? Я не могу спать, не могу есть… Во мне словно что-то сломалось, я даже работаю через силу! Ты доволен?

Рорк почувствовал, что тиски, сжимавшие его сердце, стали давить слабее.

— Чем мне быть довольным?

— Но ведь я же пришла, правда? Я пришла, потому что больше не могу так! — Она дотронулась до цепочки, висевшей на груди. — Я ношу эту проклятую штуку…

Он взглянул на бриллиант, переливавшийся таинственным огнем.

— Я же говорил, что тебе пойдет.

— Ты ничего не понимаешь, — пробормотала она, отворачиваясь. — Я чувствую себя полной идиоткой! Ну ладно, буду идиоткой. Я перееду сюда, буду терпеть этого злобного старика, которого ты называешь своим дворецким, буду носить этот бриллиант, потому что… — она запнулась, закрыла лицо руками и внезапно разрыдалась. — Не могу я этого больше выносить!

— Ева, ради Бога! Не надо плакать!

— Я просто устала, — она раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. — Устала, вот и все…

— Ну, отругай меня! Швырни в меня чем-нибудь. Обзови.

Он попытался ее обнять, но Ева напряглась и резко отстранилась.

— Не надо. Я сейчас сама успокоюсь.

Рорк не стал ее слушать и притянул к себе. Она снова попробовала отпрянуть, но он не отпускал ее. И тогда Ева судорожно обняла его, прижалась к его груди.